Мой любимый паровоз на 0.35 обломил меня с билетами. Поэтому ехала на 21.40, к сожалению. Самое скверное было только во времени прибытия, да еще и в жуткой духотище в вагоне. Отчего ни пить, ни есть не было никакого желания. Да и верхняя боковуха мало этому способствовала. Мужичок-сосед попался просто замечательный – очень реально подсобил с чумаданами – мало того, что снял их сверху, куда их затолкал Эдуардо (ему спасибы отдельные, что помог оттащить вещи на вокзал и посадить меня в поезд), так еще и на улицу вынес!
Оказавшись в Москве, я первым делом выяснила, что убивать мне придется целых 4 часа, половину из которых было коллективно решено провести на Ленинградском вокзале, а вторую половину – на Казанском.
Итак, я углядела местечко в уголочке, забралась туда с вещичками и устроила кефирный завтрак. По ходу выяснилось, что за жаркую ночь бананы в рекордные сроки созрели и перезрели. Один стал даже источать сладкий и липкий нектар. Через некоторое время оба несчастных были мною с чавканьем сожраны.
В зале ожидания появляется сильно поддатая бомжиха, делает рукой нечто вроде «хайль» и садится на первое попавшееся сиденье. Соседи молча разбегаются. Спустя две минуты эта «дама» воздвигается вертикально, делает «хайль» двумя руками, причем крест-накрест, встает на четвереньки и… заваливается набок. После чего мирно засыпает. На полу. Посреди зала. Теперь ее все обходят по кругу. Через некоторое время появляется охрана. «Это что такое?» - и указующий на спящее тело перст. Охрана, посовещавшись, удаляется. Через минуту является милиционер, в раздумьях разглядывает «чудо», тоже удаляется. Следующий кадр: приход двоих собутыльников – теткиных сотоварищей. Начинаются попытки бомжиху взбодрить и уволочь из зала к чертовой матери. Непосредственный «бойфренд» тычет ей пальцем в ухо и крутит там – никак, он начинает крутить ее за уши, – тетка сипло орет на весь зал. Второй флегматично наблюдает. Первый с оттенком заботы увещевает подружку: «Вставай, а то п…ды получишь». Наблюдающие – а их целый зал – веселятся. Все попытки тщетны, баба отказывается подниматься, периодически вздергивая ноги в потолок и являя orbis et urbis грязную голую задницу. «Бойфренд», утомившись, отчаливает, бросив на ходу «ну, и х.. с тобой». Его сотоварищ берет дело в свои ручки, хватает тетку за шкиряк и старается усадить; тетка переворачивается на четвереньки и пытается уползти по ряду, но, не удержавшись, снова падает. Мужичок вытаскивает ее на свободное место, где вновь пытается урезонить ее и поставить на путь истинный – иными словами, утащить ее на улицу. Начинается потасовка, он таскает ее за волосы. Какая-то дюже сердобольная бабка вылезает с миротворчеством, ее живо водворяют на место, так как бомжи присланы ментами, и эту тетку в любом случае надо выпереть. Дело кончается тем, что бомжиха поднимается-таки на ноги и с торжественным видом и одной тапочкой на ноге, а другой в руке (аки держава), удаляется. Все ржут. Занавес.
Полчаса спустя. На Казанском. Ничего не скажу по поводу камеры хранения моего любимого вокзала. Ничего путного. Одни матюги. Лесенка ступеней в 20 вниз, потом – ступеней 15 вверх. За что и поплатилась. Деньгами. Носильщики – народ ушлый, из любой высоты бизнес сделают. Но после того, как один предприимчивый южный джентльмен, получив от меня полтинник за подъем-спуск по лесенке, стал набиваться в помощники на вечер, а потом еще и, вопреки всем законам логики, едва ли не целоваться полез, я подумала, что денег мне, в принципе, жалко. Пихнула чересчур активного «помощничка» плечом и громко возмутилась сим недостойным поведением. Он, ессно, кинулся извиняться и прочее, но в результате к йошкинскому паровозу я шмотки свои поперла сама. Пару раз едва с лесенки не навернулась, обматерила всех, кто так или иначе принял участие во всей этой истории, и отбыла до дому.
Несколько часов между этими двумя поездами было посвящено Мантикоре и ее отменному филе из курицы и большой тарелке с черешней. Кот был паинька!
19.40. Нда-а, давно я с пустым кошельком до дома не ездила. Видано ли, с 18 рублями предстать перед родичами? Зато меня переполняет справедливое чувство… нет, не мести. И не гнева. А предвкушение того, что я им там шею намылю за те штучки, которые едва меня не поставили в крайне идиотское положение. Это я все про то лекарство. За несколько часов до моего отбытия мне было заявлено, что «неплохо было бы еще одну упаковку заказать… как-нибудь потом». Каким образом должна была бы осуществляться такая передача, объяснено не было. Новая идея породила в моих рядах взрыв негодования и бешеной активности, и, во многом благодаря Мантикоре, идиотская ситуация была разрулена. Еду теперь все-таки с тремя пачками. Есть в мире справедливость, что бы ни говорили.
20.10. Люблю самый момент отправления. Когда смотришь в окно, на траву какую-нибудь, или рельсы, и вдруг тихонько – первые 4-5 секунд нет толчка поезда – состав трогается. Есть в этом элемент некоей ожидаемой неожиданности. С детства у меня это. Помню, всегда на остановках прислонюсь носом к стеклу и жду, когда вдруг за окном все назад поедет. Именно эти 4-5 секунд. Классно, почему-то меня всегда это захватывало.