Норрингтон, лежащий ничком на кровати, пошевелился и с трудом открыл глаза. В полусумрачном свете его каюта никак не фокусировалась, тогда он решил начать с чего-то более мелкого. Первым делом его взгляд уцепился за бутылку бренди, стоящую на краю стола. На дне еще оставалось немного, так что капитан предположил, что заснул, не допив ее... Стоп! С каких это пор он взял манеру напиваться перед сном?! Он поднял голову и огляделся. Одежда и сапоги, как обычно, были на своих местах, следов погрома не наблюдалось, странное исключение составляла только бутылка. Судя по отсутствующему стакану или кружке, пил он прямо из горла. Что-то совсем из ряда вон выходящее...
Однако самое неприятное началось тогда, когда Джеймс попробовал вспомнить, с чего бы ему так было напиваться. Он не смог вспомнить ничего. Ничего! Кроме того, что вернувшись с потопленной "Валенсии" наградил Беккета оплеухой.
И все же, что-то заставляло его совесть трепетать и сворачиваться морскими узлами - ощущение чего-то непоправимо ужасного. Еще и этот провал в памяти - с ним такого никогда не случалось. Ну, разве что, за очень редким исключением.
Опять послышался звук трубы, и Норрингтон всполошился. Старая выучка дала себя знать и уже через пару минут он оказался на палубе, одергивая мундир и поправляя шпагу на перевязи.
что было дальше?Вместо лорда Беккета, правда, вышел один Мерсер и коротко объяснил обстановку и задачи. Было принято решение зайти еще в несколько подведомственных портов, связи с чем их путешествие затягивалось как минимум на неделю. Офицеры и матросы, привычные к таким маневрам, восприняли новости довольно спокойно. Тем более, что никаких сверхъестественных задач не ставилось...
- ...господа, вы можете разойтись по местам, - закончил Мерсер и, резко метнув взгляд в Норрингтона, добавил. - А вы, капитан, задержитесь.
Тот кивнул и остался на месте, не догадываясь о причинах этой просьбы. Мерсер, глядя в сторону, неспешно подошел к нему и неожиданно, почти не размахиваясь, всадил ему ребром ладони прямо в бок. Норрингтон чуть не согнулся пополам от резкой боли, в глазах потемнело. Телохранитель Беккета привычным движением удержал его за локоть и, глядя в глаза, свирепо прошипел.
- Капитан, вы - мерзавец! Если бы не его личный приказ, я бы вас уже раз тридцать прирезал... Все равно вы дрыхли как бесчувственная скотина...
Говоря это, он нанес еще пару точных ударов - видать, был мастер своего дела.
- Что?.. Я?.. - просипел Джеймс, ловя ртом воздух.
- Не прикидывайтесь идиотом, - бросил Мерсер, прислоняя его к стене. - Если захотите увидеть лорда Беккета, спросите сначала разрешения у меня. Иначе я вас пристрелю на пороге как бешеную собаку.
Брезгливо сплюнув, он оставил Норрингтона в полнейшем хаосе мыслей и чувств. Он не мог ничего понять. Видимо, странная тревога по пробуждении была неспроста, и он действительно сделал что-то ужасное... Что?
Первая мысль была - догнать Мерсера и вытрясти из него хоть что-то. Но при попытке сделать шаг в сторону, его так повело от боли в ребрах, что пришлось отказаться от этой свежей идеи.
Кое-как доковыляв до каюты, Норрингтон упал на стул и крепко задумался. Раз за разом он пытался вызвать хоть какой-то проблеск в памяти - вместо этого мерещились какие-то искры в темноте и накатывало сильное желание снова напиться, а потом утопиться...
Можно было мучиться в смутном неведении очень долго, и Норрингтон решил идти за разъяснениями. Мерсер, карауливший при входе, злобно оскалился и приказал ему подождать.
Минуты тянулись бесконечно долго, и Джеймс уже решил, что телохранитель так и не выйдет, как изнутри послышались шаги.
- Лорд Беккет ждет вас, - резко сказал Мерсер и прибавил чуть тише. - Только попробуй что-нибудь выкинуть...
И многозначительно погладил рукой пистолет.
В каюте было довольно сумрачно. Лорд стоял, отвернувшись к окну. Капитан кашлянул, надеясь привлечь его внимание.
- Я вас слушаю, мистер Норрингтон, - глухо сказал тот, не двигаясь с места.
- Я пришел извиниться за то, что ударил вас вчера на палубе, - тяжело произнес Норрингтон.
Лорд ничего на это не ответил.
- ...А также просить вас об одной услуге.
- И какой же? - в голосе Беккета не слышалось ни одной эмоции. Казалось, говорил безжизненный призрак, и это настораживало.
- Не могли бы вы мне лично разъяснить, что такого я еще натворил, за что господин Мерсер грозится меня прибить гвоздями к мачте?
Беккет вздрогнул и резко обернулся.
- О чем вы меня просите??? - его лицо было сложно разглядеть против света, но Норрингтону показалось, что он бледен как покойник.
Непонятно от чего, но капитан попятился назад.
- Дело в том, что я... - в его голосе послышались нотки неуверенности. - Я плохо помню вчерашний вечер.
- Зато я его помню отлично! - лицо лорда перекосила гримаса. - И вы еще смеете приходить ко мне за разъяснениями?!
- Но я... действительно ничего не помню.
Беккет медленно и, как показалось Джеймсу, очень осторожно обошел стол и приблизился. В его движениях чувствовалась какая-то странная скованность, но у Норрингтона не было времени размышлять об этом.
- Смотрите мне в глаза! - приказал лорд, остановившись в двух шагах от него. - Вы говорите, что ничего не помните?
- Да, - капитан прямо посмотрел в глаза Беккету, пытаясь в них найти ответ на мучивший его вопрос.
Лорд пару минут сверлил его взглядом, а потом с удивленным разочарованием констатировал.
- Вы действительно ничего не помните...
Он вернулся на свое место у окна, однако на один из вопросов Норрингтон получил ответ: Беккет был бледен от того, что его лицо было тщательнейшим образом напудрено. "Зачем ему это на корабле?" Вопрос остался пока без ответа.
Лорд молчал и смотрел на море, Норрингтон молчал и смотрел ему в спину, краем глаза отметив, что на столе вещи разложены в каком-то другом порядке, а на полу - след от разлившейся жидкости. "Странно, Беккет очень аккуратен и ронять бутылки не станет..." Опять вопрос без ответа.
Снова кинув взгляд на стол, Джеймс отчего-то задержался на нем взглядом. Нечто мелькнуло в сознании, но такое мимолетное, что не было возможности его поймать... Беккет коротко вздохнул и повернулся.
- Я вот думаю, есть ли смысл в том, чтобы вам рассказывать, - снова глухим голосом сказал он, и тут Норрингтон разглядел на его скуле темное пятно, которое не могла скрыть даже пудра. Вздрогнув от неожиданности, он опустил глаза. Теперь в поле его зрения попали руки лорда, на запястье правой явно был синяк. Заметив его взгляд, Беккет одернул кружевной манжет и спрятал руки за спину.
- Кто это?... - начал было Джеймс. - Я?...
Беккет молчал, сжав губы.
- Это сделал я? - потрясенно спросил Норрингтон еще раз, уже догадываясь, какой будет ответ.
- Нет! - издевательским тоном ответил лорд. - У мистера Мерсера было помрачение рассудка...
- Но как?... Почему?.. - сотня вопросов готова была разорвать голову капитана.
Беккет снова вышел из-за стола, который выполнял для него теперь функцию некоего защитного бастиона.
- Капитан Норрингтон, - он подошел почти вплотную и крепко схватил за кисти рук. - Вот этими самыми руками вы вчера пытались меня задушить. Вам почти это удалось... Может быть, вам требуются доказательства? - он указал себе на шею.
Джеймс в ужасе затряс головой.
- Н-нет, не стоит. Я вам верю. Но... почему?
- А вот это уж потрудитесь сами вспомнить, - холодно отрезал лорд.
Норрингтон пытался собраться с мыслями.
- Я пытался вас только задушить? - с надеждой спросил он.
Если бы все было именно так, то было бы понятно, почему он ничего не помнит. Возможно, во время потасовки вошел Мерсер и ударил его по голове. Отсюда и беспамятство.
- Нет, - с трудом ответил Беккет. - На Тортуге вы нахватались самых отвратительных манер.
Он отвернулся, не в силах сдержать эмоции, которые отображались на его обычно невозмутимом лице.
Капитан в ужасе перебирал возможные варианты, но никак не мог их осознать применительно к себе.
- Что я сделал? - тихо спросил он, мучаясь от невыразимой тоски на душе. - У вас синяки на руках и лице... Что-то еще? Я пытался вас задушить... Возможно, я выкручивал вам руки,когда вы пытались сопротивляться...
Спина Беккета напряглась, точно он пытался обуздать себя.
- Я сильно избил вас? - Норрингтон все еще надеялся на ответ.
- Ступайте к себе, капитан, - лорд, наконец, разжал стиснутые ладони, но так и не обернулся. - Сейчас этот разговор не имеет смысла. Когда ваша память будет с нами, тогда и закончим... Идите.
***
Весь день промучившись в догадках и смутных предчувствиях, капитан пытался задавать наводящие вопросы другим офиерам, но никто ничего толком ему не мог ответить. Он выяснил только одну вещь - его видели самостоятельно возвращающимся в свою каюту. Никто его туда не притаскивал, так что версия удара по голове отметалась. Настораживало другое обстоятельство - по словам одного из лейтенантов, вид у него был, мягко говоря, неприличным.
- Не видел я, чтобы офицеры британского флота разгуливали по кораблю в разодранной рубашке и с растрепанными волосами, - неодобрительно заявил он в ответ на просьбу пояснить слово "неприличный".
Норрингтон, в полном раздрае чувств, снова вернулся к себе и, заходя в каюту, споткнулся на пороге, полетев на пол. Здорово ударившись обо что-то плечом, он выругался и сел, потирая ушибленное место. Было больно и досадно за такую нелепость. Однако удар встряхнул его достаточно хорошо, чтобы привести в порядок мысли. Первой же из которых оказалась...
Джеймс вскочил на ноги так быстро, что у него заломило в висках. А произошло это оттого, что он вспомнил. Вспомнил то, что натворил вчера вечером, все - в мельчайших подробностях. От этого немедленно скруило все внутренности... Его вырвало прямо на пол. Норрингтон ухватился рукой за спинку стула, чтобы не упасть, сел на корточки, обхватив голову руками...
"Я не мог этого сделать!" - говорил ему разум.
"Но ты сделал", - противоречила память.
"Нет! Я никогда не смог бы так поступить!" - прошептал он. - "Господи!"
Он поднес ладони к глазам, в ужасе их разглядывая, потом вспомнил какую-то деталь, вскочил и бросился вон из каюты.
Через минуту он уже довольно резко требовал от Мерсера, чтобы тот пропустил его к лорду Беккету. Тот, приставив к его груди кинжал, советовал ему в самых нелестных выражениях, чтобы он убирался ко всем чертям. Неизвестно, сколько времени могла продолжаться эта перепалка, если бы на шум не вышел сам Беккет и недовольно спросил о причинах разборки.
- Мне надо знать только одну вещь! - выпалил Норрингтон, отмахиваясь от Мерсера. - Но это очень личный вопрос.
Беккет застыл, пытаясь разгадать выражение его лица, после чего, все еще сомневаясь, пригласил его пройти.
- Вас интересуют следы удушения? - неприятным тоном поинтересовался он, когда Джеймс вошел.
- Нет, - через силу сказал Норрингтон. - Меня интересуют другие следы...
Он неопределенно показал себе за спину. Беккет изменился в лице, попытался что-то сказать и не смог. Губы его скривились как от боли. Он впился пальцами одной руки в кисть другой, так что костяшки побелели.
- Значит... - потрясенно пробормотал Норрингтон. - Я действительно это вспомнил...
Он пошатнулся и закрыл глаза. Некоторое время он молчал, а потом решительно сказал:
- Я прошу принять мое прошение об отставке, сэр.
- Нет! - резко ответил лорд Беккет, не сводя с него взгляда.
Норрингтон удивленно поднял голову.
- Нет, - повторил лорд. - Я не приму вашу отставку. Вы еще не потрудились принести мне извинения и объясниться по поводу причин.
Капитан отвел взгляд, пытаясь собраться с мыслями. Беккет не дал ему додумать.
- Хотя, позвольте-ка, я сам попробую объяснить. А вы, если что, поправите, - даже в такой невеселой ситуации лорд умудрился принять язвительный тон, несмотря на обстоятельства. - Я слышал, что в пиратской среде, а также между рядовых матросов, часто распространен такой способ унижения противника. Когда не желают выяснять отношения, как обычно, на кулаках или ножах, а хотят доставить врагу максимум неприятностей - как физических, так и моральных... Предположим, что на вас дурно повлияло общество, в котором вы... "вращались" несколько месяцев, и, скорее всего, я прав... Не могу только понять, как вы могли настолько потерять контроль над собой?
Норрингтон молчал, сжираемый муками раскаяния.
- Джеймс Норрингтон, я в вас совершенно разочарован! - подытожил лорд. - Потрудитесь мне только объяснить, по причине моего незнания этой сферы пиратских взаимоотношений: каким образом человек, которому нанесли подобное... хм-м... оскорбление, может ответить обидчику?
Капитан, наконец, шевельнулся.
- Либо убив, либо...
- Ах, вон оно что! - зло воскликнул Беккет.
- Вы могли бы вызвать меня на дуэль, - пробормотал Норрингтон.
- Капитан! Вы издеваетесь!! Я же знаю, кто из нас лучше фехтует! Вы же, наверняка, раскроетесь и пропустите мой удар... чтобы я вас спокойно зарезал и считал инцедент исчерпанным? Неужели вы думаете, что это может быть засчитано как сатисфакция?
- Я не сказал, что позволю вам убить себя.
Беккет засмеялся.
- А что же тогда?... Или вы мне предлагаете воспользоваться вторым вариантом? Стать на ваше место и уподобиться животному? Норрингтон, вы можете это себе представить? В таком случае вас надо просто застрелить, как это предлагает мистер Мерсер. Это неэстетично и вряд ли доставит мне должное удовольствие...
Джеймс чувствовал, как краснеет.
- Вот что! - возгласил лорд. - Давайте-ка вы сами придумаете для себя наказание. Это будет справедливо, не так ли?..
- В смысле? - оторопел капитан.
- В прямом. Подумайте головой, а не другими частями тела. Попытайтесь встать на мое место и понять, что же для меня может стать сатисфакцией.
Норрингтон был потрясен его решением, но не удивлен. Лорд, как обычно, был верен своей железной логике, чем обезоруживал противника... ну, или того, кто имел глупость оказаться на таком месте.
- Да, сэр, - только и сказал он, разворачиваясь, чтобы уйти, но одна мысль его остановила. - Простите за последний глупый вопрос, который мне надо вам задать...
- Я вас слушаю, капитан. Надеюсь это не будет из разряда - "а какого цвета чулки вы предпочитаете?"
Норрингтон пропустил эту издевку мимо ушей.
- Я хотел спросить это еще перед взятием "Валенсии"... Кто был ваш брат, о котором вы как-то упоминали?
Беккет одарил его ледяным взглядом, но ответил.
- Офицером британского флота. Капитаном... Очень перспективным. А зачем вы спрашиваете? Нет смысла тревожить память о нем досужими разговорами.
- А что с ним произошло? Мне действительно важно это знать... Мне надо понять, - в голосе Джеймса послышались взволнованные нотки. - Я мог знать его?..
- Ну, уж это вряд ли, - погребальным тоном отозвался лорд. - Он покончил с собой. Два года тому назад.
- Это очень печально, - Норрингтон нахмурился, словно что-то припоминая. - Его, случайно, звали не Джоном?
Беккет сглотнул и посмотрел на него очень внимательно и тревожно.
- Да... Но вы никак не могли его знать...
- Мельком, - Норрингтон вдруг хлопнул себя по лбу, словно на него снизошло озарение. - Он ведь служил в Азии?
- В Сингапуре... Я настаиваю, чтобы вы прекратили этот разговор! - лорд Беккет неожиданно разволновался. - Я запрещаю вам попусту трепать доброе имя моего брата!... Это был святой человек. Человек долга и чести!...
Он почти сорвался на крик, и Норрингтон впервые увидел отчаяние в его глазах. В какую-то долю секунды перед ним развернулся весь масштаб случившейся с лордом катастрофы.
- Господи, - тихо произнес капитан, отступая назад. - Как же я сразу не догадался... Простите меня за бестактность... Я не буду больше доставлять вам неприятности этим разговором. Я понимаю ваши чувства...
- А вот о чувствах моих вам совершенно незачем рассуждать! - зло оборвал его Беккет, немного успокоившись. - Вам о них ничего не известно, и вы совершенно далеки от их понимания. И оставьте меня в покое, наконец-то...
Норрингтон щелкнул каблуками и, коротко отдав честь, покинул каюту, совершенно подавленный открывшейся ему информацией.