Наконец-то

[lubava]

Можно поздравить моего командора с началом нормальной личной жизни
Со вчерашнего дня.
Подробности - ниже.

Все было уже и так понятно безо всяких слов. Воцарившаяся тишина подействовала самым замечательным образом – девушка поняла, что вляпалась, и осознание всего-всего-всего заставило ее поднять ладони поближе к лицу…. И спрятаться за ними, ожидая своей участи.

Джеймс Норрингтон не спешил торжествовать. Он вообще решил не спешить, наслаждаясь каждым новым моментом и ощущением. Мисс Кэтрин стояла, отвернувшись к окну и уткнув пылающее лицо в ладони. Плечи ее едва заметно подрагивали, но не от сдержанных рыданий – скорее от переизбытка чувств и волнения. Когда командор, неслышно ступая, подошел сзади и провел ладонями по ее плечам, Китти шумно всхлипнула и, резко развернувшись и не открывая лица, прижалась к нему. Джеймс нежно обнял ее и стал поглаживать по спине, пытаясь успокоить ее. Потом склонился к ней ближе и тихонько коснулся губами волнующего изгиба шеи. Кэтрин прекратила всхлипывать и замерла, не дыша, в ожидании дальнейшего. Дальнейшее не заставило себя ждать. Норрингтон, продолжая поглаживать девушку по спине, стал покрывать короткими поцелуями ее шейку. От этих прикосновений мисс Свонн затрепетала и отняла обе руки от своего заплаканного личика.

- Джеймс, пожалуйста…, - пролепетала она, предпринимая жалкую попытку оттолкнуть мужчину.
- Кэтрин, Вы просите меня о невозможном, - страстно выдохнул командор, не прекращая свое наступление и дополняя его глубоким поцелуем.

Китти только и успела, что жалобно пискнуть, уступая новому решительному натиску. Почувствовав, как его настойчивый язык раздвигает ее губы, девушка лишь затрепыхалась в крепких руках, как золотая рыбка, пойманная в сети, одновременно отвечая на настойчивые, но приятные ласки Норрингтона. Силы, одна за другой, покидали ее вместе с разумом. Джеймс подхватил ее на руки и понес к своей кровати….

…Опустив мисс Кэтрин на прохладные простыни, командор присел рядом и провел рукой по мягким вьющимся волосам, рассыпавшимся золотистыми волнами по подушке. Он наслаждался и самой девушкой и ее реакцией на все его действия. Китти явно не собиралась открывать глаза, поэтому он, выждав паузу, не спеша, наклонился вперед, замерев в каком-то дюйме от ее приоткрытых влажных губ, так, чтобы она ощутила его дыхание. Результат не заставил себя ждать: девушка подалась вперед, стремясь встретиться с губами, которых она уже так жаждала….

- Боже…, - то ли вздох, то ли стон.

Джеймс, не прерывая поцелуя, повел рукой ниже, по плечику, ощущая под пальцами атласную кожу. «Только не сорваться…». Жар постепенно охватывал его всего целиком, не оставляя ни одной частички тела без своего присутствия.
Пальцы потянули за собой тонкое платье, обнажая сокрытое под ним сокровище. К этой коже хотелось прикасаться губами, не отрываясь ни на секунду, хотелось упиваться сладостным тонким ароматом, исходившим от каждой клеточки, хотелось вбирать все это удивительное сочетание, хотелось…. Уже просто хотелось….
Кэтрин обхватила командора одной рукой за шею, перебирая пальцами его волосы на затылке. Дыхание ее прерывалось, глаза с расширившимися зрачками потемнели и стали походить на глубокие омуты, грозившие затянуть в себя, грудь, стянутая корсетом, вздымалась все сильнее – ей было тесно в сдавившем ее со всех сторон платье.
Словно угадав ее желание, Норрингтон начал развязывать тугие шнуры, которые до последнего момента отлично скрывали свою хозяйку от посторонних взглядов. Перед неприступностью корсета можно было уважительно замереть, что командор и сделал, выжидающе глядя прямо в глаза девушки.

- Да… Джимми…, пожалуйста…, - пролепетали ее губы.
- Я ждал этого… дорогая моя….

Он приподнял ее над кроватью, нащупывая завязки корсета, сложный узел, над которым пришлось немного повозиться – Китти, обняв Джеймса за шею, едва дышала ему в ухо.
…Развязанный – не разорванный и не разрезанный – корсет упал на пол….
Последние бастионы – тоненькая сорочка и кружевные панталончики – как лепестки бледной розы прикрывали жаждущее и трепещущее существо.
Командор опустил мисс Свонн обратно на постель, несколько отстранился, оглядывая дело рук своих, и остался увиденным чрезвычайно доволен.

…Оставался последний, но самый трудный этап – и на него требовались немалые силы – как физические, так и душевные.
Гарнизон осажденной со всех сторон крепости еще не выкинул белый флаг, и от завоевателя требовалось недюжинное терпение, чтобы не оставить ни малейшего шанса на снятие осады и пощаду.
Осторожно, почти незаметно касаясь спрятанного за тонкой тканью тела, Джеймс постепенно добивался того, чего хотел, – Кэтрин уже не могла произнести ни слова, только какие-то заложенные воспитанием силы удерживали ее от того, чтобы отбросить все и отдаться на волю чувству. Темная рука на белой ткани – как разительный контраст силы и беззащитности. Пальцы неторопливо поглаживали твердые бугорочки, выделявшиеся на почти невесомом шелке, вынуждая девушку тихо постанывать, закусив губу….
…Он продолжал шептать ей в нежное ушко, как она прекрасна, как она восхитительна, что все сокровища не стоят ее взгляда, – она уже не понимала ни слова, она слушала и слышала только Голос – этот сводивший ее с ума шепот, это дыхание, заставлявшее все волоски на ее коже вставать дыбом….

…Когда его требовательные руки проникли под сорочку и соприкоснулись с пылающим телом, Китти снова попыталась оттолкнуть его, но эффект оказался обратным. То наслаждение, которое она испытала, ощущая под своими пальчиками ответный жар, заставило ее обхватить нависавшего над ней мужчину и сделать робкую попытку прижать его к себе…. Командор счел нужным малость посопротивляться, чем привел бедняжку в еще большее возбуждение. Балансируя на грани сознания, Кэтрин впилась коготками в горячую спину и стала губами ловить его губы. Норрингтон повел рукой вниз, по ее бедру, стягивая панталончики…. Не открывая глаз, Кэтрин приподнялась на кровати, помогая последним защитным ограждениям покинуть крепость…. Новые острые ощущения начались, когда Джеймс, оставив в покое ее губы, стал покрывать жаркими поцелуями ее плечи, спускаясь все ниже…. Разорванная сорочка плавно опустилась на пол, составив дружную компанию панталончикам и корсету….

Тщетно пытавшаяся прикрыться руками, мисс Свонн уже не представляла серьезной преграды для без-пяти-минут-победителя. Он лишь хотел добиться того, чтобы она сама просила и умоляла его завершить взятие крепости.
Продолжая оставаться на некотором отдалении от нее, командор не давал ей времени опомниться, попеременно то целуя, то нежно лаская ее тело….
…Наконец обессиленный и измученный гарнизон выкинул белый флаг – мисс Кэтрин обвила Джеймса за шею и стала притягивать к себе, чтобы почувствовать его тяжесть на себе, чтобы прекратить эту мучительную и сладостную пытку, когда он изводил ее своими сумасшедшими прикосновениями и поцелуями…. Он подчинился не сразу, и не совсем так, как она на это рассчитывала. Придвинувшись ближе, Норрингтон медленно провел рукой по ее животику вниз, вынуждая непроизвольно раздвинуть ноги, наклонился вперед и нежно стал покусывать чувствительную кожу внутренней стороны бедер. Девушка, едва сдерживая стон, выгнулась на измятой постели, подаваясь вперед, к своему мучителю. Пальцы ее изо всей силы сжали простынь и потянули на себя….

…Он, уже едва сдерживая себя, прижался к ней лицом, торопливо расстегивая застежку на бриджах. Последняя деталь одежды, присутствовавшая в этой постели, покинула ее….
В полусумраке каюты Китти вряд ли что-то могла увидеть четко и внятно, тем более что у нее и так перед глазами было сплошное марево. Но физические ощущения были более чем отчетливы. Поэтому не было ничего удивительного в том, что в какую-то секунду, ощутив совершенно иное прикосновение – прикосновение мужчины, она отпрянула в страхе перед тем, что она еще не видела и не испытывала. Почувствовав, как она напряглась, сдвигая ноги вместе, командор не стал немедленными действиями громить сдавшуюся уже крепость, хотя и был велик соблазн разнести крепкую на вид стену осадным тараном. Вместо этого он снова принялся уговаривать, убеждать ее – скорее не словами, а действиями, голосом, дыханием…. Будучи уже сам на пределе, Джеймс понимал, что успех зависит не столько от силы, в которой он ни на секунду не сомневался, а от чувства – и это чувство нельзя было спугнуть чересчур грубыми шагами. И она поддалась, постепенно, осторожно – допуская завоевателя к самому ценному, что у нее было….
Его лицо снова оказалось вровень с ее, губы вновь требовали губ, а руки тем временем делали свое дело, приподнимая ее за талию и раздвигая ноги….

...Боль разорвала это марево страсти – ничего кроме этой боли – она вскрикнула, забившись в его руках. Но он крепко держал ее, не отпуская от себя, и продолжал шептать ей в ухо всякий нежный бред. Красные искры перед глазами, ужас оттого, что она умирает, и эта боль – нестерпимая и нескончаемая – как ей казалось в эти мучительно длинные мгновения…. Наконец, его ласки сделали свое дело, - она перестала биться, резко обмякнув и повалившись обратно на подушки. Она уже слышала не только себя, свой крик и стон, она уже слышала его слова, она снова чувствовала его руки – она не умерла. Он не стал продолжать, боясь ранить ее еще сильнее – он уже был вне ее, лежа рядом, прижимая к себе и гладя по голове и плечам.

- Тихо, тихо, родная…. Все кончилось…. Я здесь, я рядом…. Я люблю тебя….
Она всхлипнула, прижимаясь к нему, – он гладил ее по дрожащей спине, по рукам, снова по плечам, по голове….
Она постепенно успокаивалась, возвращаясь к себе.
Он снова стал целовать ее в губы, и она стала отвечать, каждой своей частичкой ощущая, что жива, что с ней произошло какое-то странное чудо, и что ее частичка отдана тому, кто сейчас лежит рядом – такой сильный и надежный…. Забытье наступило внезапно, погрузив ее в теплый сумрак сна….

Вчера вечером у меня был самый благодарный читатель. Читатель с очень богатым жизненным опытом (поэтому у меня нет причин ей не доверять). Это моя Аннушка. Она прочитала текст, повернулась ко мне с совершенно ошалевшим видом и спросила: "Как тебе это удалось??? Все так и есть..."
Ну, приятно, конечно