Прошло чуть более суток с того момента, как "Жемчужина" пришвартовалась в порту Тортуги. Норрингтон бегал кругами по городку, тыкался во все таверны - но, либо Джек Воробей, употребив весь запас рома на корабле, валялся без чувств, либо маскировался очень хорошо... По крайней мере, никого из их команды отставной командор не видел.
Под вечер второго дня Норрингтон в отчаянии забрел в одну из таверн и заказал себе на оставшиеся мелкие монеты бутылку. Употребив почти половину по прямому назначению, он погрузился в разглядывание соседских рож, из которых дурное освещение делало просто каких-то сказочных монстров. Это занятие некоторое время веселило его, покуда кто-то не заметил ему, перегнувшись через стол:
- Эй ты, красавчик... Чего скалишься? В морду захотел? Так это быстро...
Джеймс еле успел качнуться вместе со стулом назад, когда мимо его носа просвистел чей-то здоровенный волосатый кулак.
- Хватит! - он вскочил на ноги, благо вино еще не успело ударить в голову.
что было дальше...- Ну хватит - так хватит, - неожиданно согласился обидчик, заметив в его руке обнаженный клинок. - Только вали отсюда, покуда цел...
Норрингтон прихватил с собой недопитую бутылку и отчалил... Пробираясь среди многочисленных посетителей и выискивая свободное местечко, он вдруг услышал краем уха, как чей-то отдаленно знакомый голос призывал записываться в моряки на какой-то корабль... Найдя глазами того, кто говорил, Джеймс с удивлением признал в нем мистера Гиббса, который давным-давно служил на флоте, а потом подался в вольные люди... К Джеку Воробью.
"Так вот вы где, голубчики!"
Норрингтон пристроился в конец небольшой очереди желающих податься в море, а когда подошел его черед, спросил у Гиббса, не отрывавшего глаз от списка:
- Ну, а я сгожусь быть матросом на вашей посудине? А, мистер Гиббс?
Боцман "Жемчужины" оторопело воззрился на него, никак не желая верить тому, что видел перед собой.
- Ну, так что? - еще раз повторил вопрос бывший командующий эскадрой, дыхнув на него перегаром.
- Э-э... - Гиббс повертел головой в поисках поддержки, и, к несчастью, увидел капитана Воробья, кравшегося по лестнице с фикусом в руках.
Тут Норрингтон заметил и его.
- Вот ты где, подлец паршивый! - завопил он вне себя и кинулся за Джеком.
Пират, потрясенный как видом Норрингтона, так и его присутствием, бросил фикус и чесанул обратно. И тут началась всеобщая драка...
Потом кто-то врезал по макушке так, что зазвенела вся Вселенная...
Потом были какие-то жуткие огромные свиньи вокруг...
Потом за каким-то лешим рядом материализовалась Элизабет Суонн. Норрингтон решил, что это - первый признак белой горячки и, даже не очень-то удивившись, поддержал с ней разговор, пока она шла рядом по пристани - в сторону "Черной Жемчужины".
Его опять вырвало...
Потом что-то было еще - но очень смутно....
На следующий день, обнаружив себя в числе матросов, драивших палубу, Джеймс Норрингтон поверил в чудо. Это была действительно "Жемчужина", и на ней действительно присутствовал Джек Воробей, сторонившийся, правда, бывшего командора.
Еще через день, окончательно протрезвев и избавившись от последствий удара бутылкой по голове, Норрингтон пришел к выводу - его вела Судьба. Судьба давала ему еще один шанс обрести себя. И он ухватился за этот шанс обеими руками...
- ...А в Порт-Ройяле новый хозяин, - рассказывала Элизабет, когда они торчали на палубе. - Суровый, гад. Всех, кто с пиратами связан или подозревается, вешает, не задавая вопросов...
- А что ваш отец?
- Мой отец практически под домашним арестом. Делает то, что ему прикажут. Единственное, что смог - помог мне бежать из этой каталажки... А вот Уилл...
- Ваш жених тоже попал в немилость? - удивился Норрингтон. - Он же кузнец?
- Он - пират, и загремел в ту же тюрьму. Только вот лорд Беккет предложил ему сотрудничать в обмен на компас Джека, а я забрала у него потом этот пустой патент, чтобы передать Уиллу.
- Почему он пустой? - спросил бывший командор.
- Чтобы Джек вписал свое имя.... если согласится, конечно.
Норрингтон понимающе кивнул.
- Значит... он дает шанс, - тихо-тихо прошептал он себе под нос и еще раз посмотрел на Элизабет.